Крым – пора домой

В конце 80-тых-в начале 90-тых они уже возвращались с Узбекистана, где родились, на свою историческую родину - в Крым. Ещё один путь они проделывают сейчас – с Крыма на западную Украину. Они – крымские татары, в прошлом - выселенцы,  сейчас –  вынужденные переселенцы, которые едины в одном: Украина должна понять, что  всем нам надо вернуть Крым. 

„ Русская ночь“

До референдума каждый чем-то занимался. Семья Зейнидиновых жила в селе Бородино Джанкойского района АРК, вела фермерское хозяйство. У них - 3 гектара земли, дом... Всё это - было. Сейчас 41-летняя Анжела Зейнидинова  работает на заводе Кромберг в городе Луцке, ходит также и в ночные смены. Говорит, коллеги часто спрашивают, есть ли у неё ностальгия. „Вы что, девчата, а вы домой не хотите? Ты поехала в гости, неделю живешь: тебе не так спится, не так лежится, ты хочешь домой! Конечно, мы хотим домой. Мы же, тем более, на земле жили. Вот у моего ребенка (девочка 8 лет, - авт.) такие вот желания: купите мне домик на земле и кролика, чтобы я могла его гладить. Мы рыбку ей купили“. 

В марте 2014 года три семьи крымских татар переехали на западную Украину в город Луцк. Муж Анжелы, Сервер Зейнидинов, вместе с двумя другими семьями крымских татар уже зарегистрировал  общественную организацию „Крымские татары Волыни“.  Рассказывает 47-летний Сервер Зейнидинов: “Во Львове общественная организация „Крымская волна“ сильнее – там 2000 людей, есть уже офис, свои волонтеры, которые даже помогают АТО. Мы уже познакомились, сотрудничаем. В первую очередь, что нам сейчас надо, -  жильё. Местное население поделилось своим, отказывается квартплату брать. Мы долго не можем этим пользоваться, надо думать о своём. Мы и тут построим! Но строиться в нашем  положении очень трудно, нам  хотя бы кредиты беспроцентные, помощь на строительство.  Я езжу по сельским советам , но пока - только разговоры, только обещания.

Второе, что для нас важно, – это сохранить культуру. Нас очень мало осталось. Нет языка, нет культуры - нет и народа.““

„Песня народная из Крыма русского“

„Да чё вы уехали, татары

Что вы мечетесь из стороны в сторону,

Кто вам жить мешает?

 Вот вашим же

дали место  в прокуратуре, в университете

 Вам должности, квартиры дают!

Да чё вы уехали, татары?“ 

Семья Халитовых жила в Симферополе, у них небольшой бизнес, брали в аренду кафе на берегу моря. Всё это – было. Продолжает 48-летний Рустем Халитов: „Люди говорят, что в Крыму разные настроения: татары – Украина-Россия. Что Украина дала крымским татарам? Абсолютно ничего, никакой программы, финансирования. Но сейчас пришла Россия. Украина нам, по крайней мере, не запрещала молиться, не запрещала собираться 18 мая (депортация крымских татар - авт.) Сейчас всё под запретом, всё запрещено. Россия тоже ничего не даёт, но обещает“. 

25 летняя Сусанна Зейнидинова, которая разговаривает на украинском языке, добавляет: “Многие сейчас говорят, что в Крыму хорошо сейчас, зачем было ехать, ошибку делать? Но для меня даже речи не может быть о смене гражданства, паспорта, флага, души. Мне Украина много дала. Это - моя страна“. 

Ситуация в семье Сейдаметовых (третьей семьё крымских татар) очень сложная: два инвалида, ребенок тяжело болен.

На государство эти люди не надеются. Говорят, что в этой ситуации страна сама не знает, что делать, законы не работают. 

„Первая ласточка – переселенческую весну делает“

На начало сентября 2014 года по оценкам ООН по вопросам беженцев больше 260 тысяч людей переселенцев (94% с востока Украины). На середину сентября, за информацией Верховного комиссара ООН, насчитывается уже 310 тысяч переселенцев из территории Крыма и Донбасса.

Только в Луцке, с населением 216 тысяч, официально зарегистрировано 80 семей из Крыма,  из  них три семьи - крымских татар. 

Парламент до сих пор так и не принял закон „Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц " ("Про забезпечення прав і свобод внутрішньо переміщених осіб"). В татар особенного статуса нет. 

Рассказывает Роман Мазурец, активист, официальный волонтёр от городской и областной власти, руководитель проэктов фонда «Эффективное общество»: „Крымчане  – это наша радость и гордость. Они первые к нам приехали и дольше всех у нас находятся. Очень хорошие люди. Все официально зарегистрированные переселенцы уже полностью  на самообеспечении: живут или в общежитиях от роботы, или снимают квартиру. Мы также помогли трудоустроиться по специальности. Проблемы с жильём всё равно остаются. Хотелось бы, чтобы государство построило общежитие, куда можно было бы поселять людей, которых нельзя устроить на высокооплачиваемую работу. Есть учителя, доктора, зарплата у которых 1500 гривен, тогда как самая дешевая аренда квартиры - 1700. Хотелось бы, чтобы приняли закон, который  урегулировал бы статус и помощь людям, которые не хотят жить при русской власти. 

„Россия  - наш дом!“

Рустем Халитов думает сейчас  не только о доме для своей семьи, он приводит пример с Грузией: „Когда в Грузии была война в 2008-ом году, под Тбилиси был построен целый городок, почти 1000 домов. Финансирование от ООН. Правда, строительство началось только через год после переселения. Сейчас в Украине всё только на стадии запуска, машина тут ещё должна закрутится“.

Крымские татары прогнозируют в скором времени увеличения переселенцев. Говорят, что единственные,  кто там остались как бельмо на глазу - это татары, которые будут сопротивляться, поэтому их будут сейчас ломать, разделять.

Крымские татары, которые приехали на родную землю, историческую родину,  задаются вопросом – если всем было так плохо в Крыму, если так ненавидели Украину, если „с приходом России пришёл чистый воздух“, если кричали: „ Россия - наш дом“ - почему раньше домой не уехали?

Продолжает Ильмира Халитова: „Вы говорите, я уехала, а это вообще невозможно каждый день ходить там по улице, с камнем на душе. Все с тобой не согласны, им доводить бесполезно. Вот пример, на базаре две подружки работают, столько лет дружили, дни рождения праздновали. Тут Лиля комментирует ситуацию, а Катя отвечает: “Я вообще не понимаю, как можно так ненавидеть Россию и тут жить!“

Анжела Зейнидинова признается, что начала бояться даже соседей: „С Россией до такой степени ненависть пришла, я так стала бояться наших соседей“. Спокойная женщина, на минуту задумавшись, продолжает: “Земля моя никуда не денется. Я подниму. Но дом...Если я узнаю, что какая-то тварь поселилась в моём доме, я поеду и подожгу это всё!““

Сусанна Зейнидинова: „Ненависть летает в воздухе. Меня из социальных сетей удалило много друзей. Обвиняют меня в том, что я фашистка“. 

„То ли ещё будет“

От друзей, которые остались в Крыму, приходят только тревожные новости. На госпредприятиях говорят о  принятии  присяги на верность России. Друзья пока работают, но если заставят присягу принимать, уволятся. Причина - они  граждане Украины. Как будут жить, детей растить, кормить, крымские татары в Крыму – вопрос открыт. Отвечают переселенцы, которые первыми уехали:“ Они тоже встанут и уедут. Оставят эти дома“. 

16-го сентября исполнилось полгода со дня референдума в Крыму. За это короткое время все уже слышали о магаданской прописке в паспорте, о приключениях с новыми российскими номерами, об отрезвлении после антиукраинского угара.

Рустем Халитов замечает: “Многие татары, которые остались в Крыму, удивляются, почему Украина до сих пор не отключила свет, почему до сих пор идут продукты из Украины? Мы, татары, переживём, мы многое пережили. Но пусть бы этим дошло, пусть бы они поняли“.

А в это время – работают волонтеры, помощь переселенцам продолжается.

Сервер Зейнидинов, который пока так и не нашёл участка в Луцке, резюмирует: „Поддержка ощущается со всех сторон. Но поддержка нужна в возвращении Крыма Украине. А крымским татарам -  помочь, чтобы вернуться домой“.

Луцк-Гамбург